Третий курс - Страница 15

Командирское кресло привычно развернулось…

– Курсант Андерсон, од-ин! Заступила на вахту сорок семь минут назад, од-ин! Обстановка стабильная, прогноз нейтральный!

Рот Ивана сам собой расплылся в широкой улыбке.

– А жизнь-то налаживается… – по-русски прошептал себе под нос Голицын, глядя на выпорхнувшую из огромного кресла, словно птичка из гнезда, взволнованную второкурсницу. – Вольно, курсант, садитесь, – добавил он вслух.

Девушка поспешно отступила назад, к командирскому креслу, затем, опомнившись, метнулась на место штурмана.

– Да не суетитесь вы, курсант! – попытался успокоить ее Иван, чем только окончательно вверг в смущение. Покраснев, Рут Андерсон торопливо отвернулась, уставившись на выключенный монитор.

Пожав плечами, Голицын вальяжно занял положенное вахтенному офицеру по Уставу место.

Воцарилось неловкое молчание, прерывать которое Рут явно не собиралась, а Иван – не знал как.

– Вы обедали, курсант? – задал он, наконец, вопрос, показавшийся ему наиболее уместным.

– Нет, од-ин, – не оборачиваясь, проговорила девушка. Помедлила секунду и добавила, – не успела перед вахтой.

– Не желаете отобедать? – оживился Голицын.

– А… А разве можно? – от удивления Андерсон даже решилась повернуть голову.

– Нужно! – провозгласил Иван, вставая из кресла. – Что желаете?

Для нужд вахтенных офицеров, в настоящем полете далеко не всегда имеющих возможность покинуть свой пост, чтобы навестить кают-компанию, в рубке имелось окошко синтезатора. Матросам, чье дежурство ограничивалось шестью часами, пользоваться этой роскошью, вообще-то, не полагалось, но угощать их Устав не запрещал. По крайней мере, Голицын такого запрета не помнил.

– Что желаете? – повторил вопрос Иван, подходя к синтезатору.

– А можно выбирать, да? – широко распахнула свои карие глаза Рут. – Тогда я хочу гамбургер. Там есть, я знаю.

– Гамбургер? – переспросил, нахмурившись, Голицын, вспоминая красочный рассказ Глеба. – Гм… Боюсь, его убрали из активного меню…

– Убрали? Почему?

– Ну… Скажем так, решение руководства.

– Черт бы побрал этих альгердов! – сердито проговорила девушка, явно отнеся ссылку Ивана на счет коварных инопланетян. – Сами ничего в еде не понимают, а лезут! Столько трудов стоило достать эту формулу – и на тебе!

– Так это… – Иван даже растерялся. – Так это вы внесли их в базу?

– Ну а кто же?! Майкл у нас вегетарианец, Терри предпочитает техасскую кухню, Бен – любитель чикагской пиццы, к тому же он попал на «Бету», а Чак со Стивом едят все, что хотя бы теоретически способны переварить – так что, насколько я знаю, эти двое рецептов вообще не привезли… А то, что гамбургер якобы блюдо примитивное – чистой воды предрассудок! Простое – да, готовится быстро – тоже да, но разве это плохо?! По-моему, наоборот, хорошо! Просто, быстро, недорого и к тому же вкусно и сытно – идеальная американская еда! И ерунду говорят, будто от нее полнеют: полнеют не от еды, а от малоподвижного образа жизни! Вес можно и на рисе с рыбой набрать – японское сумо тому пример!

– Кстати, о рисе, – проговорил Иван, несколько ошарашенный напором этой оды гамбургеру. – Тут плов есть. Очень вкусный, я пробовал! Рекомендую!

– Плов? – чуть заметно сдвинула брови Андерсон. – Ну, ладно, раз нормальной еды все равно нет… Пусть будет плов…

Пальцы Голицына торопливо забегали по кнопкам, вводя код заказа.

Через час, давно расправившись с обедом, Иван и Рут горячо спорили, обсуждая нюансы одной известной крисковой комбинации. Голицын предлагал использовать для опоры стену зала, Андерсон горой стояла за корректирование полета атакующего игрока при помощи битков.

Время вахты летело незаметно.

7

Преподаватель артиллерийских наук нард Ялд, од-марол военно-космических сил Альгера, работал в Школе всего первый год, а потому, стремясь лично познакомиться со всеми курсантами, занятия старался проводить «вживую». Не стал здесь исключением и Голицын, несмотря даже на то, что, отставая на неделю от программы, Иван пока занимался по индивидуальному графику.

Местом для первого урока од-марол избрал центральный пост управления огнем – помещение, может быть, и не самое приспособленное для теоретических занятий: не было тут ни демонстрационных экранов во всю стену, ни даже столов для учеников, но зато моментально погружающее курсантов в атмосферу боевой вахты: сидеть здесь можно было, только положив ладони на прицельную рукоять артиллерийской батареи, ощущая подушечками пальцев шершавую поверхность крошечных кнопочек, легкое нажатие на каждую из которых способно в мгновение обратить в космическую пыль иную малую планету.

– Итак, коллега, добро пожаловать в святая святых любого боевого корабля, – торжественно проговорил преподаватель, усаживаясь в соседнее с Иваном кресло. – Да-да, не удивляетесь, – заметил он скептическое выражение, промелькнувшее было на лице курсанта, – это отнюдь не преувеличение! Судите сами: в машинное отделение – сердце корабля – имеют доступ практически все члены команды, в рубку – его мозг – все офицеры, а на центральном посту управления огнем, помимо артиллеристов, вправе появляться лишь один человек – капитан. И это не случайно. Слишком с грозной силой имеем мы здесь дело, чтобы допускать присутствие рядом посторонних, пусть даже наших товарищей и соратников, офицеров Альгера. Слишком велика цена возможной ошибки. Конечно, просчеты техников и тем более навигаторов тоже могут привести к серьезным, а то и трагическим последствиям, но в зоне их риска, как правило, находится лишь их собственный корабль. Последствия ошибок артиллериста расхлебывают в первую очередь посторонние. Если, конечно, останется, кому расхлебывать.